На сайте аpn.ru размещена любопытная публикация Э. Бурды "Казачество в системе Советского государства в период с 1921 по 1941-е гг." (Часть 1), которая выражает определенную позицию в этом сложном вопросе и может быть использована во время дискуссии на практических занятиях по темам "Советское государство в период нэпа (1921 - конец 1920-х гг.)", "СССР в годы первых пятилеток (конец 20-х гг. - середина 1941 г.)".
Невосполнимые морально-этические потери в ходе Гражданской войны имели глубокие социокультурные последствия, долгое время сказывавшиеся в истории советской страны. Кроме того, война сильно повлияла на морально-нравственное состояние советского общества. В результате красного террора во время Гражданской войны в России погибли более полутора миллионов человек. Но это были не только людские потери. Это был еще и страх. Страх, который заставлял людей покоряться. Большевистские правители страны во главе с Лениным, Троцким, Свердловым и другими в очередной раз убедились в том, что звериная жестокость очень помогает им добиваться своих целей и удерживать власть. По справедливому мнению В. Е. Шамбарова – «Многочисленные аресты, расстрелы, ГУЛАГи – все, что мы привыкли называть репрессиями, берет свое начало в период Гражданской войны». Тогда они опробовали это страшное оружие на практике и продолжали пользоваться им и дальше.
На протяжении всей Гражданской войны большевики проводили социально-экономическую политику, получившую впоследствии название «военного коммунизма». Она была рождена, с одной стороны, чрезвычайными условиями того времени (развалом экономики в 1917 году, голодом, особенно в промышленных центрах, вооруженной борьбой и т.п.), а с другой стороны – отражала представления об отмирании товарно-денежных отношений и рынка после победы пролетарской революции. Это сочетание вело к строжайшей централизации, росту бюрократического аппарата, военно-приказной системе управления, уравнительному распределению по классовому принципу.
В 1921 году Советское правительство было вынуждено отказаться от политики военного коммунизма – 21 марта ВЦИК издал декрет «О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом». Размеры налога были намного меньше продразверстки – 240 миллионов пудов зерновых вместо 423 миллиона пудов по разверстке 1920 года. Крестьянам давалось право свободной продажи излишков
В казачьих областях в первой половине двадцатых годов обстановка оставалась напряженной. Политика расказачивания и продразверстки толкнула часть казаков к созданию партизанских отрядов для борьбы с Советской властью. Усугубил положение и голод, прокатившийся по казачьим областям в 1921-1922 годах, в свою очередь, искусственно вызванный политикой Военного коммунизма. При этом большевистские лидеры не скрывали, что голод специально использовался ими для «очистки» от ненужного, по словам Н. Бухарина: «человеческого материала капиталистической эпохи». Складывалось впечатление, что в первую очередь голод был скрытой репрессией против населения, поддерживающего повстанцев.
Создаваемые же казаками-повстанцами отряды были, как правило, малочисленны, объединяя максимум несколько сот человек. Слабость требовала поиска союзников – вот почему командиры этих отрядов постоянно искали контактов друг с другом. В основном такие группы не имели постоянной базы, находясь в постоянном движении. Действия их, заключавшиеся в набегах на населенные пункты и истребление там «врагов», неизбежно вели к сворачиванию агитационной деятельности. Идейные позиции повстанцев декларировались крайне скупо, во главу угла была поставлена борьба с коммунистами. Все эти отряды уже начинали балансировать на той грани, которая отделяла идейных противников коммунистического режима от бандитов, воюющих против всех и вся. Их трагедия заключалась в невозможности возврата к мирной жизни – дорогу назад преграждали и обоюдное нежелание идти на компромиссы, и уже пролитая кровь. То, что о победе теперь не могло быть и речи, было очевидно всем. Сопротивление малых групп повстанцев было сопротивлением обреченных.
За последнее время в «Правде» был опубликован ряд материалов о казачестве, о его прошлом и сегодняшнем дне. Известно, что во время Гражданской войны были казаки белые и красные. Известно, что и в годы Великой Отечественной одни воевали за Советскую Родину, а другие — против неё. Но вот те, кто ныне под эгидой власти занят «возрождением» казачества, о красных, советских казаках стараются не вспоминать, делая ставку лишь на белых. Публикуемая статья продолжает начатый разговор.
От Краснова и Каледина — к Горбачёву и Ельцину
Мой предок был лаборантом-пушкарем Запорожской Сечи, чем, видимо, объясняется мой интерес к непростой судьбе казачества. Россия благодарна казакам атамана Ермака за хождение в Сибирь, атамана Платова — за участие в освобождении от Наполеона, советским казакам — за Победу. Есть за что выразить признательность и казакам-добровольцам, помогавшим в 90-е годы ХХ века отстаивать независимость Югославии, Приднестровья, Южной Осетии и Абхазии. С другой стороны, мы помним о позорной роли казачества в подавлении революции 1905 года, в развязывании атаманами Красновым и Калединым Гражданской войны в 1917 году, об их попытках оторвать от России Дон, Кубань и Терек. Русофоб и антисемит Краснов, поддержанный кайзеровскими оккупантами, в 1918 году провозгласил создание независимой от России Донской республики — Казакии, а Войско Донское переименовал во Всевеликое Войско Донское. В 1916 году в России насчитывалось 4434 тысячи казаков. Служили из них 285 тысяч. Население Войска Донского к 1917 году составляло 4013 тысяч, из них казаков было около 1,5 миллиона. Остальные — неказачье население. Среди казачьих хозяйств 22 процента были зажиточными, 51,6 процента — середняцкими, 24,6 процента — бедняцкими. Земельные наделы неказачьих хозяйств были в 10 раз меньше казачьих. Из них 49,6 процента не имели посевов, 56,4 процента не имели рабочего скота. Вот такова была дискриминация неказачьего населения и таково неравенство среди казаков. Генералы получали по 1500 десятин земли, штабс-офицеры — 400, хорунжие — 100, рядовые — 10—12. Таким образом, социальные противоречия охватывали всё население Дона. Однако, поверив клевете, будто Советская власть собирается отобрать землю у казаков и их расказачить, то есть лишить привилегий, значительная часть (более 2/3) казаков пошла за атаманами, и лишь 1/3 влилась в Красную Армию. Безусловно, антисоветские настроения в казачьей среде усилены были и ошибками, перегибами при проведении продовольственной политики Москвы в 1918 году, когда голод вынудил Советскую власть прибегнуть к продразверстке (начатой, между прочим, еще Временным правительством в 1917-м). Ленин объяснял: «Будучи в осажденной крепости, не могли продержаться иначе, как применением продразверстки». Читать далее
Маркедонов C.М. Казачество: терминология и типология
С.Г.Сватиков, работая над исследованием по истории служилых казаков Московского государства и Российской империи, призвал своих коллег прекратить «смешение понятий» в изучении казачества. Мысль, высказанная Сватиковым в 1927 г. как никогда актуальна сегодня. «Определимся в терминах и половина человеческих споров исчезнет», - призывал в свое время Р.Декарт. Увы, но для историографии истории казачества терминологический консенсус не характерен. По истории казаков написаны без преувеличения тома литературы, но до сих пор ученые практически не обращались к вопросу о том насколько вообще справедливо объединение различных групп казаков в рамках одной конструкции «казачество»? Возможно ли рассматривать как единый феномен донских казаков эпохи позднего средневековья и уссурийское, забайкальское казачество рубежа двух прошлых столетий, запорожское «лыцарство» и «Игнат- казаков», казаков Московской Руси, относящихся к категории «служилых по прибору» и «воровских казаков» Ивашки Заруцкого, «советских казаков» и участников коллаборационистских частей и соединений? Как и в 1927 г. исследователи, отстаивающие подчас диаметральные научные позиции (и политические взгляды, т.к. проблема деполитизации «казачьего вопроса» далека от своего разрешения) едины в своем стремлении представить казачество неким монолитом, вывести некие общие «законы» в его развитии, а то и «распрямить» некоторые острые углы прошлого «степных рыцарей». Между тем очевидно, что без достижения терминологического консенсуса, а также без проведения серьезной работы по типологизации (классификации) казачества невозможно преодолеть «смешение понятий» и выйти за рамки дискуссий, ставших «основными вопросами» казаковедения в 1980-1990- е гг. Является ли казачество этносом или субэтносом русского народа? Можно ли говорить об автохтонном происхождении казаков? Был ли геноцид казачества в годы гражданской войны? Справедливо ли видеть в казаках рыцарей православия и авангард российской государственности? Казаки – субэтнос русского народа. Но кем в таком случае являются украинские казаки (запорожские и реестровые), донские казаки-калмыки и забайкальские казаки-буряты? Можно ли считать единой в этническом отношении группой кубанских казаков? Обзор Кубанской области за 1911 год давал на сей счет однозначный ответ: «С 1860 г. черноморцы и линейцы соединены в одно войско, но несмотря на то, что с этого времени прошло 50 лет, до сих пор в жизненном войсковом обиходе сохранилось подразделение на черноморцев и линейцев с добавлением еще и закубанцев». Казаки- рыцари православия. Но в таком случае закономерен вопрос «Какого направления православия?»
Обращение к трудовым казакам о завоеваниях Октябрьской революции и о борьбе с контрреволюцией
25 ноября (8 декабря) 1917 г.
ОТ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ - ТРУДОВЫМ КАЗАКАМ
Братья казаки! Вас обманывают. Вас натравливают на остальной народ. Вам говорят, будто Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов - ваши враги, будто они хотят отнять вашу казацкую землю, вашу казацкую "вольность". Не верьте, казаки! Вам лгут. Вас преступно обманывают. Ваши собственные генералы и помещики обманывают вас, чтобы держать вас во тьме и в кабале. Мы, Совет Народных Комиссаров, обращаемся к вам, казаки, с этим словом. Прочитайте его внимательно и судите сами, где правда, а где злой обман. Жизнь и служба казака были всегда неволей и каторгой. По первому зову начальства казак обязан был садиться на коня и выступать в поход. Всю воинскую "справу" казак должен был создавать на свои кровные, трудовые средства. Казак в походах, хозяйство разоряется и падает. Справедлив ли такой порядок? Нет, он должен быть отменен навсегда. Казачество должно быть освобождено из кабалы. Новая, народная, Советская власть готова прийти трудовому казачеству на помощь. Нужно только, чтобы сами казаки решились отменить старые порядки, сбросить с себя покорность крепостникам-офицерам, помещикам, богачам, скинуть с своей шеи проклятое ярмо. Поднимайтесь, казаки! Объединяйтесь! Совет Народных Комиссаров призывает вас к новой, более свободной, более счастливой жизни. В октябре и ноябре происходили в Петрограде Всероссийские съезды Советов солдатских, рабочих и крестьянских депутатов. Эти съезды передали всю власть на местах в руки Советов, т.е. в руки выборных от народа людей. Отныне не должно быть на Руси никаких правителей и чиновников, которые сверху командуют народом и помыкают им. Народ сам создает свою власть. У генерала не больше прав чем у солдата. Все равны. Рассудите, казаки, - {157} дурно это или хорошо? Мы призываем вас, казаки, присоединиться к этому новому народному порядку и создавать ваши собственные Советы казацких депутатов. Этим Советам должна принадлежать на местах вся власть. Не атаманам в генеральских чинах, а выборным представителям трудового казачества, своим доверенным, надежным людям. Всероссийские съезды солдатских, рабочих и крестьянских депутатов постановили все помещичьи земли передать в пользование трудового народа. Разве же это несправедливо, казаки? Корниловы, Каледины, Дутовы, Карауловы, Бардижи всей душой стоят за интересы богачей и готовы утопить Россию в крови, только бы отстоять земли за помещиками. Но вы, трудовые казаки, разве же вы сами не страдаете от бедности, гнета и земельной тесноты? Сколько есть казаков, у которых не больше 4-5 десятин на двор? А рядом с ними казаки-помещики, у которых тысячи десятин своей земли и которые сверх того прибирают к рукам войсковые земли и угодья. По новому Советскому закону земли казаков-помещиков должны без всякой платы перейти в руки казаков-тружеников, казачьей бедноты. Вас пугают тем, будто Советы хотят отнять у вас ваши земли. Кто вас пугает? Казаки-богачи, которые знают, что Советская власть хочет помещичьи земли передать в ваши собственные руки. Выбирайте же, казаки, за кого вам встать: за Корниловых и Калединых, за генералов и богачей, или же за Советы крестьянских, солдатских, рабочих и казачьих депутатов?
Кубанские казачество в годы советской власти (гражданская война, годы репрессий, эмиграция) Кубанское казачество в 1917-1920 гг.
После Февральской революции 1917 г. на Кубани сложилась политическая ситуация, отличная от общероссийской. Вслед за назначенным из Петрограда комиссаром Временного правительства К. Л. Бардижем и возникшим 16 апреля Кубанским областным Советом, Кубанская войсковая Рада на своем I съезде провозгласила себя и войсковое правительство высшими органами управления войска. Сложившееся таким образом "троевластие" просуществовало до 4 июля, когда Рада объявила Совет распущенным, после чего К. Л. Бардиж всю полноту власти в области передал войсковому правительству. Опережая развитие событий в Петрограде, заседавшая в конце сентября-начале октября II -я краевая Рада провозгласила себя верховным органом не только войска, но и всего Кубанского края, приняв свою конституцию — "Временные положения о высших органах власти в Кубанском крае". После того, как одновременно начавшиеся 1 ноября 1-я сессия Законодательной Рады и часть 1-го областного съезда иногородних объединились, они заявили о непризнании власти Совнаркома и на паритетных началах сформировали Законодательную Раду и краевое правительство. Председателем Рады стал Н.С. Рябовол, председателем правительства вместо избранного атаманом Кубанского войска А. П. Филимонова — Л. Л. Быч. 8 января 1918 г. Кубань была провозглашена самостоятельной республикой, входящей в состав России на федеративных началах. Выдвинув лозунг "борьбы с диктатурой слева и справа" (то есть с большевизмом и угрозой реставрации монархии) кубанское правительство пыталось найти свой, третий путь в революции и гражданской междоусобице. За 3 года на Кубани у власти сменилось четыре атамана (А. П. Филимонов, Н. М. Успенский, Н. А. Букретов, В. Н. Иванис), 5 председателей правительства (А. П. Филимонов, Л. Л. Быч, Ф. С. Сушков, П. И. Курганский, В. Н. Иванис). Еще чаще менялись составы правительства — в общей сложности 9 раз. Столь частая смена правительства во многом была следствием внутренних противоречий между черноморским и линейным казачеством Кубани. Первое, экономически и политически более сильное, стояло на федералистских (так называемых "самостийных") позициях, тяготея к "неньке-Украине". Его наиболее видными представителями были К. Л. Бардиж, Н. С. Рябовол, Л. Л. Быч. Второе политическое направление, представленное атаманом А. П. Филимоновым, традиционно для русскоязычных линейцев ориентировалось на единую и неделимую Россию.
А. П. Скорик Скорик Александр Павлович — кандидат исторических наук, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой Южно-Российского государственного технического университета (Новочеркасского политехнического института).
8 февраля 1936 г. газета «Правда» вышла с редакционной статьей «Советские казаки», в которой утверждалось, что «основная и подавляющая масса казачества сжилась и сроднилась с колхозным строем, сжилась и сроднилась с советской властью, покончив с проклятым прошлым, когда казачьи районы, особенно Дон и Кубань, были оплотом контрреволюции и гнездом антисоветского саботажа. Казачество стало советским не только по государственной принадлежности, но и по духу, по устремлениям, по преданности советской власти и колхозному строительству» '. Эта статья, вкупе с прошедшим 13—16 февраля съездом передовиков животноводства, где выступали представители донских и терских казачьих колхозов, ознаменовала начало кампании под лозунгом «за советское казачество». Направляемые сталинским руководством общественно-политические мероприятия по отношению к казакам, обычно именуемые кампанией «за советское казачество», получили некоторое отражение в ряде исследований2. Однако существуют аспекты этой кампании, требующие дальнейшего освещения. В новейшей историографии позитивные мероприятия советской власти по отношению к казачеству в 1930-е годы в большинстве случаев раскрываются лишь фрагментарно (впрочем, и в советский период обычно ограничивались краткими упоминаниями). Отчасти это следствие продолжающегося угасания исследовательского интереса к коллективизации (с которой неразрывно связана судьба казаков, в основной массе к XX в. земледельцев), отчасти — из-за укоренившегося мифа «о том, что Советская власть все время проводила по отношению ко всему казачеству только одну, репрессивную политику»3. Между тем изучение кампании «за советское казачество» представляется перспективным не только с точки зрения истории казачьих общностей: анализ государственной политики по отношению к казачеству во второй половине 1930-х годов позволяет лучше понять процесс формировании социальной базы сталинского режима. Уже обстоятельства развертывания кампании «за советское казачество» вызывают вопросы. Упомянутая статья «Правды» ознаменовала начало кампании. Но ее подготовка отразила некую неуверенность, рассеянность внимания исполнителей, что затрудняет датировку начала подготовительной работы и может рассматриваться как свидетельство колебаний советского руководства относительно того, стоит или нет менять политику по отношению к казачеству. Конечно, Б. П. Шеболдаев и Е. Г. Евдокимов, возглавлявшие парторганизации Азово-Черноморского и Северо-Кавказского краев, где значительную часть населения составляли донские, кубанские и терские казаки, не могли не затрагивать «казачий вопрос» в своих выступлениях. В 1935 г. они почти одновременно заговорили о казаках-колхозниках в весьма доброжелательной тональности, в унисон утверждая, что казачество утратило классовую дифференциацию, стало единым, верным советской власти. Первый секретарь Северо-Кавказского крайкома ВКП (б) Евдокимов в октябре 1935 г. произнес речь на встрече с колхозниками и представителями руководства Суворовского района. Он затронул ряд хозяйственных вопросов колхозной жизни, но уделил внимание и казакам. «По-моему, у нас и казачества нет», — заявил он. Оно «распалось на две части»: одна эмигрировала, другая «пошла за нами, стала полноправными гражданами нашей страны, по-моему, у нас теперь есть колхозники, а не казаки, верно или нет?.. Мы все строители новой жизни», так что делить население края «на казаков и мужиков особенно строго не приходится»4. По существу, эти слова, полностью укладывавшиеся в русло предшествующей политики большевиков по отношению к казачеству, содержат констатацию устранения сословного статуса казаков в период коллективизации. Поскольку же через три месяца после этого выступления началась кампания «за советское казачество», высказывание Евдокимова может свидетельствовать либо о том, что секретарь крайкома не был осведомлен об изменении политики в «казачьем вопросе» (что представляется маловероятным), либо о том, что он еще не получил соответствующих указаний из Москвы. Правда, в той же речи Евдокимов поспешил оговориться: растворение казаков в составе колхозников «отнюдь не значит, что не нужна та лихость, та смелость, то владение конем», какими отличаются казаки. «Нам это очень нужно»5. Но эти слова плохо соотносились с заявлением о том, что «у нас казачества нет», и придавали речи некую сумбурность, как если бы он сам не знал, какой позиции следует придерживаться. Эта оговорка едва ли свидетельствовала о переходе к новой политике в отношении казачества.
