В многотомной «Истории России», написанной в XIX веке замечательным русским историком С. М. Соловьёвым, западнорусским землям уделено очень много места. А вот вышедшую несколько лет назад книгу о Западной Руси её автор А. М. Буровский вполне обоснованно озаглавил «Россия, которой не было». И действительно, после описания монголо-татарского нашествия центральные области Киевской Руси исчезают со страниц российских учебников, чтобы спустя несколько веков появиться вновь уже в качестве периферии Московского царства.
На то, чтобы центр и окраина поменялись местами, ушло почти полтысячелетия. К началу XVI века Москва сумела прибрать к рукам только Новгородскую землю. Собственно Киевская Русь, то есть нынешняя Украина с прилегающими районами Курской, Орловской, Тульской и Калужской земель, а также Белоруссия со Смоленской землёй оставались в составе Великого княжества Литовского, Русского, Жемайтского и иных и связанного с ним личной унией Польского королевства,откуда всё больше проникают польские обычаи.
Александр Невский (1220—1263) принадлежит к замечательным правителям русской земли. Он княжил в Новгороде, когда городу начали угрожать шведы, Пскову — немцы. Став во главе войска и разбив в 1240 году шведов на берегах Невы (отсюда и прозвище - Невский), а через два года — немецких рыцарей на льду Чудского озера (Ледовое побоище), князь Александр надолго обеспечил безопасность северозападных русских земель. Был канонизирован в середине XVI века.
В Польше главенствующую роль играла шляхта. Многочисленная (почти десятая часть населения) и своевольная, она третировала городских купцов и мещан, а крестьян свела на положение хлопов (рабов, холопов). Все шляхтичи считались равными, однако принятие реальных решений держали в своих руках крупные магнаты.
Мелкая шляхта, по характеристике историка XIX века Н. И. Костомарова, «ничем не отличалась от хлопов, даже по одежде и наружному виду... Разница была та, что у шляхтича при боке висела постоянно сабля (karabela). По старым шляхетским понятиям для человека благородного происхождения предосудительно было заниматься ремеслом, промыслом или торговлей; но шляхтич не стыдился лакействовать, продавать свою совесть, нищенствовать, а при случае грабить и воровать. Гордый своим званием, он смотрел свысока на всякого не принадлежащего к шляхетству». Собрания шляхты по воеводствам — сеймики — играли ключевую роль в управлении. Без их согласия король не мог издавать законы, вводить новые налоги, начинать войну. Послы сеймиков (так назывались их делегаты) составляли нижнюю палату вального, то есть общего, сейма — Посольскую избу.
При этом государственное устройство Польши основывалось не на «демократии большинства» (хотя бы и шляхетского), а на политическом равенстве шляхты. Любое постановление общего сейма требовало одобрения всех, без исключения, сеймиков. Если хотя бы один отказывался его признать, обсуждение начиналось заново. К XVII веку сложился даже институт «свободного вето» [«liberum veto»]. Сказав «nе pozwalam!» [«не дозволяю!»], любой шляхтич мог прекратить обсуждение вопроса и вообще остановить работу сейма.
После смерти в 1572 году Сигизмунда II Августа шляхта фактически монополизировала процедуру избрания короля. Для этого на сейм, проводившийся в поле под Варшавой, съезжались вооружённые шляхтичи и послы важнейших городов. Король считался избранным лишь при полном единогласии. Из десяти проводившихся в разное время такого рода сеймов шесть закончились мирно. При избрании четырёх королей договориться не удавалось, и шляхетские избиратели, разделившись на партии (конфедерации), отстаивали своих кандидатов с оружием в руках. Иногда конфедерации составлялись не для выборов, а для поддержки действующего короля или против него (они, кстати, были эффективнее сеймов, поскольку вопросы на них решали большинством голосов).
