Общину на помещичьих землях центральной России открыл прусский барон Гакстгаузен в 40-х гг. XIX в. Позднее, в 80-90-х гг. выяснили, что исконного в ней ничего нет: «коллективизм» лежит в сфере крепостнической эксплуатации и малоземелья, а форма коллективизма (подушевой передел) напрямую связана с подушной податью (это «открытие» шокировало многих). Общинное землепользование не сочеталось с общинным землевладением: ведь земля принадлежала помещику. Русские поселенцы в Сибири, вырвавшиеся из общины, ни о каком общинном землевладении не помышляли, а захватывали земли, кто сколько мог. Затем делили по числу душ только из-за малоземелья… Община – это не исконная форма русского землевладения, а заключительное звено исторического процесса плюс плод внешнего воздействия. То есть она носила феодальный характер и не имела ничего общего с первобытным коммунизмом (так считали Плеханов и Павлов-Сильванский). Новую жизнь в общину вдохнула реформа 1861 г. Она передала землю не крестьянам, а их общинам. Община стала собственником, всячески ограничивающим самостоятельность хозяев. Именно её клеймили большевики и стремился разрушить Столыпин. Большевики разрушили форму, а дух крепостной общины оставили.
